Пассажиром по Томи

Идти до речного порта на правом берегу от остановки «Набережная» не очень долго: в сторону реки, потом чуть вниз, пара ступенек – вот ты и на месте. А я дальновидно еще от шоссе пристроилась за дядькой с рюкзаком, вот и не заблудилась. Народ здесь уже подсобрался и даже начал волноваться по поводу того, что, мол, пора бы и плыть, а на борт еще не пускают. Однако вскоре появилась кассир, и пассажиры быстренько двинули на судно – занимать места. Правда, это было не обязательно, так как нас всего-то набралось человек десять. Это не считая членов экипажа: капитана, механика и кассира. Женщины тут же заняли салон, а ветроустойчивые мужчины пристроились на палубе: воздух свежее и курить проще.

Мы еще и с места не сдвинулись, а я уже ощутила извечную дорожную потребность поговорить по душам с кем-нибудь незнакомым. «Кем-нибудь» стал пятилетний Паша, который стоял на палубе и задумчиво грыз огурцы.

— Привет! – обратилась я к нему. — Тебе далеко ехать?

— Далеко.

Да, парню было явно не до меня, но потом он все-таки смягчился:

— До Комаровки. У меня там бабушка. А ты куда?

— Да я так просто, путешествую.

— А, понятно. В первый раз? (презрительно так спросил)

— Ага, в первый.

— Я во второй. Не боись, я уже все тут знаю. Будешь огурец?

Ну вот, теперь у меня на судне появился покровитель. Сомнительный, конечно, который всю дорогу разрывался между палубой (где была река) и салоном (где была мама с пряниками), но я обрадовалась и такому.

На этой мажорной ноте теплоход наконец-то ожил и с шумом понес нас по Томи в сторону неведомой и богом забытой Ивановки. Сурово, конечно, сказано, но иначе никак: до этой деревни по-другому и добраться нельзя, кроме как водным способом. Потому что нет до нее автодороги. Рейсовый автобус ходит до Баннова, но оттуда еще шагать надо семь километров, не считая переправы. Даже если автомобиль есть, и то воды не миновать: от большой земли деревню в любом случае отделяет Томь, так что или с собой нужно лодку везти, или у деревенских лодочников помощи просить. Получается, приходящий сюда два раза в неделю теплоход – своего рода «дорога жизни» для жителей и гостей Ивановки, единственная транспортная связь с цивилизацией.

— Девушка, вам куда?

Кассир в салоне появилась незаметно.

— Да я вкруговую…

— А, ну тогда двести сорок.

Мне выдали два маленьких доисторических билетика (их в порту еще с 60-х целая куча лежит), и с этих пор я стала легальным пассажиром теплохода КС-207, на борту которого пребывать мне до самого вечера (точнее – до 19.00, когда маршрутный график обещает возвращение в кемеровский порт). В сумме – семь часов чистой качки.

Ходит КС-207 только по пятницам и воскресеньям. Так что если какой-нибудь легкомысленный товарищ-гость проспит воскресный теплоход, то придется ему собирать ивановские лисички еще почти неделю. Такие вот правила. Но и вариант прийти вовремя – тоже не гарантия счастливого отъезда, потому как больше тридцати пассажиров судно все равно взять не может. Вот и приходится людям рассчитывать и договариваться, кому и когда ехать. Так сказать, в порядке очереди.

О людях – разговор особый. Разумеется, почти все на теплоходе друг друга знают: в деревню(равно как и обратно) постоянно ездят одни и те же, и каждому пассажиру обычно известно, зачем и к кому едет его попутчик. Здесь вообще совершенно особенная атмосфера, какой-то свой отдельный мир. Здесь кассир Надежда для всех уже просто Наденька, а ивановские отшельники только того и ждут, как бы успеть немножко поболтать с капитаном.

Владимир Иванович – человек словоохотливый, так что в разговорах не отказывает. Вот и мне не отказал.

— Конечно, всех тут уже знаем: не так много народа в Ивановку ездит. В основном одни и те же – по родню да по грибы. Хотя это тоже дело сезонное: когда пора картошку копать, то теплоход, конечно, битком идет.

Сама Ивановка – зрелище достаточно унылое: несколько маленьких черных домиков – и всё. Ну, еще лодки на берегу, почти что пристань: тут без этого никак. Народ сходит на берег, обнимает родных. Я тоже покидаю теплоход и наслаждаюсь твердой почвой под ногами. Правда, с опасением поглядывая на гусиную компанию, важно курсирующую вдоль берега. Так едва не прозевала теплоход, который уже почти отчаливал, когда я с воплями «Постойте!» ринулась обратно.

Дорога назад, вопреки расхожему мнению, оказалась длиннее: народу набралось тьма, все с рюкзаками, ведрами, сумками. Естественно, теплоход еле полз, хотя и по течению. А тут еще ливень для полного счастья хлынул, с грозой, как положено. Все с палубы тут же кинулись в салон, где вмиг стало тесно. Надо мной нависла бабуля с каким-то гигантским ведром, и сидеть стало неловко. Спасаясь еще и от духоты, я вышла на палубу. Там хмуро курил бородатый дядя в синем дождевике. И еще какой-то длинноволосый парень, похожий на хиппи, скинул ботинки и босиком топтался по палубе и мок со счастливым видом. Наверное, так он больше ощущал себя настоящим путешественником, наконец-то возвращающимся к родному причалу.

Мария БЕССАРАБОВА,

студентка КемГУ.

Фото автора.