Госпожа корова и ее окружение

На прошлой неделе прошел областной конкурс техников по искусственному осеменению сельскохозяйственных животных. Казалось бы, обычное дело – узкопрофильные соревнования, интересные лишь очень малому количеству организаторов да семнадцати участникам, ан нет. Специалисты утверждают, что будущее всего сельского хозяйства вместе с деревней достаточно серьезно зависит от животноводства, элементом которого является и профессия  техника-осеменатора…

Я и баба, я и бык…
Елена Голошумова из СПК «Береговой», на прошлом конкурсе ставшая победительницей, была азартна, взволнованна, откровенна:
— Я баллы потеряла от волнения, руки тряслись, как у алкашки. Казалось бы, столько лет езжу на соревнования…
Да, ей попался тот же номер, что и в прошлый победный раз, – «7»; набрала такие же баллы – 98,5 из 100, но пока жюри подводило окончательные итоги да не сказало последнего слова, боялась поверить в свою очередную победу и говорила, говорила…
— Надо сказать, что мы самые главные люди на ферме. Коровы-то нас любят, не директора…
Елена пятнадцатый год в техниках-осеменаторах, до этого больше десятилетия доила коров. Старшая дочь нынче получит диплом зоотехника, с детства с матерью, при ферме. Родители работали в животноводстве, бабушка была дояркой, свекор, муж, три сестры — все в сельском хозяйстве, короче, полная семейственность.
— Я, по-моему, — смеялась Елена, — там и родилась, в коровнике. Призвание, уже никуда… Профессия? Мы созданы на любовь. Они нас любят, я войду в загон, крикну — какая корова в охоте, шары вытаращит и смотрит, где я. Быков у нас нет, на них коровы рефлекс теряют. Бык –  это я, их спасительница, так что любить они могут только меня…
И тут-то к Голошумовой подскочил кто-то из группы поддержки: ты опять стала лучшей, поздравляем…

«Просто они любят своих женщин…»
В России во все времена производство мяса крупнорогатого скота было побочным продуктом молочного животноводства. В развитых странах картинка иная. В США, например, 146 миллионов мясных коров и только 9 миллионов молочных, это соотношение 16:1. В России — из 21,5 миллиона КРС только 146 тысяч животных мясных пород. Получается как в спортивном многоборье: пятый по прыжкам, четвертый в кроссе, седьмой в стрельбе, четвертый в штанге, итого первый по общему зачету… А в современном животноводстве уверены, что молочная порода – та, которая «заточена» именно на молоко. И мясо от нее – лишь побочный продукт, который идет лишь на «кити-кэт». Но уж если порода мясная, то речь не о молоке, а о каком-нибудь «мраморном» мясе…
Россия после Великой Отечественной войны по молочной продуктивности на фуражную корову равнялась Америке. Но, как ни антипатриотично признавать, за это время «там» стали надаивать чуть ли не в три раза больше, в два с половиной раза сократив поголовье. При этом уровень затрат на производство молока снизился более чем в 20 раз! Наш результат остался прежним – в среднем три-четыре тонны молока от коровы. Правда, сократили и поголовье – с формулировками «нерентабельно», «трудоемко». И заработали молочный дефицит.
Так вот, ученые и практики давно поняли, что без селекции ни молока, ни мяса не получить. А перепроизводство зерна заставило вспомнить, что раньше потребителем основной части урожая было именно животноводство…
Валерий Каляда, директор ФГУ «Кемеровское» по осеменению сельскохозяйственных животных, озвучивает азбучные истины: весь цивилизованный мир давно перешел на искусственное осеменение, «…без этого звена – осеменаторов – жить нельзя, потому что нет производства без воспроизводства». Что «…в советское время в Кузбассе было 250 тысяч коров, доили от каждой по 2,5 тонны, с учетом частников выходило под миллион. А сейчас упали с поголовьем в пять раз, доим около 4000 килограммов на корову». Что «раньше было около тысячи пунктов искусственного осеменения, а теперь осталось 248» и что частники и мелкие хозяйства искусственным осеменением практически не занимаются. Значит – даже теоретически не могут улучшить качества животных и впустую тратят силы и корма…
Еще Каляда сказал, что, в отличие от России, на Западе в этой профессии «работают, как правило, мужчины. Потому что женщин там любят, они там больше отдыхают. Это же грубая физическая работа»…
В нынешнем году в Кузбассе в департаменте сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности создали новое управление – по племенному животноводству. Предполагается, что оно в числе прочего всерьез займется улучшением потенциала кузбасского стада. Первый результат – сельское хозяйство области лишилось полудюжины практиков-зоотехников, по конкурсу получивших портфели в новой структуре. Кем будет восполнен этот дефицит?

Сорок лет: вчера и нынче
Раиса Кирилловна Фомичева, главный зоотехник СХПК «Элита», дама с голосом радиоведущей и фигурой фитнес-тренера, которой, даже сильно постаравшись, не дашь ее шестидесяти восьми лет, в животноводство пришла в 1970 году. В пятьдесят пять, как и положено, отправилась на пенсию, немного поработала в детском саду, а потом ее уговорили вернуться на производство: оказалось, что смена еще не наросла.
— Профессия упала, — говорила с горечью. — Никакого интереса к ней у молодежи нет. Институт заканчивают, чтобы получить высшее образование, и уйти в охрану, в продавцы, но не в животноводство. Многие хозяйства, занимавшиеся животноводством, ликвидированы. У нас в Топкинском районе было 17 хозяйств, а осталось наше да Торгунакова, не считая мелких… Я все время говорю: мое поколение давным-давно на пенсии, а те, которым сейчас по 40 лет, отработают и уйдут, и не знаю, кто будет работать… А от осеменатора зависят 90 процентов. Если корова не растелится, хоть какую кормовую базу ей дай, а молока она не даст. Поэтому коровка должна каждый год телиться и каждый год давать здорового теленочка. Конечно, все это должно быть в комплексе…
Сравнивала:
— Раньше доили вручную, потом появились маленькие аппараты, молоко выливали во фляги, охлаждали льдом – такая трудоемкая работа! А сейчас доярочка подмыла коровку, аппарат подключила, и молочко по молокопроводу пошло в танк-охладитель.  Я пришла, мы доили 2300, потом пошло, пошло, в прошлом надоили 5100, и кажется, это уже мало… Да, за счет племенной работы…  Сейчас мы коров не пасем, четыре раза кормим. Поели-попили, улеглись. На дойку загнали, подоили, опять пошли сюда… Не было никаких минеральных подкормок, ни кормовых добавок, а сейчас и жмыхи, и шроты, и витамины, и биоприправы… Но у нас в животноводстве работала Маша Тимофеева, уехала в Германию. Говорит: сходила посмотрела – в беленьком халатике, чистота, аккуратно, кнопочки везде работают. А у нас кнопку нажал, и спина мокрая…
— Вы верите, что изменится что-то и народ ринется в животноводство?
— Честно? Идет объявление: требуется продавец, образование высшее. Так она пришла – чистенькая, отработала свои восемь часов и домой. А у нас надо в полшестого быть на дойке, подмыть полсотни коров, поддоить, а все равно грязь, запах, холод, и, понимаете, хоть камни с неба вались – праздник, не праздник, болеет она, не болеет – все равно иди и работай. Которая добросовестная – еле ноги, бывает, переставляет, а идет, потому что работать некому… Я не верю, что что-то изменится. Мы производим молоко, и как будто шапку купили за тысячу рублей, а за сто продали…

Кусочек будущего
Из многих встреч того дня с удовольствием вспоминаю еще одну, с фермером Геннадием Торгунаковым – это в его животноводческом комплексе, одном из новейших и современнейших в области, проходил конкурс.
Так вот, Торгунаков, певец и пропагандист современного животноводства, который лез в кредиты и вкладывался в строительство комплекса в то время, когда соседи предпочитали покупать «крузеры», радовался:
— Помнишь наш разговор?!
— Помню, — отвечал…  Это пару лет назад я спрашивал: что это за утопия – при цене восемь рублей за литр, которую давали тогда молзаводы и которая была чуть ли не ниже себестоимости, занимать деньги да строиться? Чем отдавать, спрашивал, будешь? А он говорил, что, когда цена будет достойной – не может не стать, тогда и понятно станет, кто был прав.
Так вот, сегодня молочная цена для производителя выросла почти вдвое, а по прогнозу Торнунакова к зиме достигнет и 20 рублей. Потому как рынок, а молока все меньше…
Но вернемся на конкурс…
Михаил Яцко из ООО «Степь» Прокопьевского района оказался уникальным участником конкурса сразу по нескольким показателям. Например, самым молодым – ему двадцать шесть. Например, единственным мужчиной. После техникума по профессии отработал шесть лет, «знал, на кого иду учиться, кем буду»… Дед был кулаком; Михаил недавно купил себе дом на сто двадцать квадратов – с ванной да туалетом; в личном хозяйстве – восемь голов крупнорогатого скота, птица, два с половиной десятка свиней… Производственный показатель – за несколько лет выход телят на сотню коров в «Степи» увеличился с 84 до 92 процентов.
К тому, что на конкурсе показал не лучшие результаты, отнесся философски: впереди еще уйма времени и на то, чтобы глубже освоить профессию, и на победы. Потому как никуда из деревни перебираться не собирается…
Иногда именно благодаря таким вот встречам вдруг начинаешь верить, что и сельское хозяйство будет жить, и госпожа корова не сгинет в небытие…
Топкинский район.
Фото Федора Баранова.