Письма не запоздалые

Эти письма с фронта Иван Николаевич знает почти наизусть. Но время от времени все равно расправляет пожелтевшие листки и читает, читает… И кажется, слышит спокойный голос отца Николая Николаевича Мироненко, павшего смертью храбрых. А дома у него остались жена и девять детей.

«В этот день я пока жив-здоров»

Первое отцовское письма в село Бобринка пришло осенью 1941 года. Читали его вслух при большом скоплении соседей. Кому не хватило места в избе, ждал солдатского привета и новостей на улице. А еще надеялись, что Николай Николаевич напишет и об их родных: вдруг вместе воюют или повстречались где-то на фронтовых дорогах.
А Николай Николаевич действительно с привета начал свое письмо: «Добрый день и час, мое незабываемое семейство. Посылаю я вам свой красноармейский привет. Сообщаю, что обмундирование получил: шинель, фуфайку, теплые брюки, валенки, три пары портянок, шапку. В общем, одет с ног до головы. Ждите с победой и передавайте привет всей нашей Бобринке. Любящий вас муж и папа».
А вот еще письмо. Уже из апреля 1942-го: «Привет из действующей армии. Сообщаю, что в этот день я пока жив-здоров и невредим. Очень соскучился за вами. Так охота повидаться! Сколько бы сил прибавилось! Но ничего, рано или поздно я увижу вас.
Пара слов о своей жизни. 22 дня находился в беспрерывном бою. К выстрелам пушек и минометов привык. Если нет стрельбы, даже скучновато. Будто так и надо. Я и сейчас на линии огня. Восемь месяцев разлуки с вами мне показались, что я уже несколько лет пережил. Берегите свое здоровье, оказывайте друг другу помощь. Слушайте мать, берегите ее, дорогие мои детки, как зеницу своего глаза. Без матери вы еще можете принять больше горя, чем без отца. Вспоминайте мои слова о том, как тяжело жить в разлуке от своей родни, своих жен, детей, матерей».
Отцовские письма придавали сил и матери, и детям. Жили, ждали, друг другу помогали, не роптали. А на вопросы соседей, нет ли нового письма от Николая Николаевича, отвечали: «Скоро будет!»
И письмо пришло. Вновь потянулись люди к дому Мироненко, прямо как к клубу. Затаив дыхание, приложив руки к глазам, чтобы слезы вытирать, слушали: «Привет с фронта дорогой жене Елене Андреевне и дорогим деткам. Жду не дождусь того часа, когда я снова увижусь с вами. Вспоминаю вас и в час горячей схватки с врагом, и в минуты отдыха. При любой возможности смотрю на ваши фотографии и целую, целую, целую… Так будет всегда, пока бьется мое сердце».
А через десять дней, как написал это письмо Николай Николаевич, его сердце остановилось.

За товарища Мироненко!

Вместе с его «похоронкой» принесет почтальон в дом Мироненко и письмо от командиров части, в которой воевал Николай Николаевич.
«17 августа 1942 г. Фашистская сволочь вырвала из наших рядов нашего боевого смелого товарища сержанта, командира отделения, парторга. Его смерть еще больше сплотила нас. В те часы, когда он погиб, в партию приняли еще четырех бойцов. Они поклялись отомстить за смерть тов. Мироненко и беспощадно ис-
треблять фашистскую нечисть. Гибель тов. Мироненко – большая утрата для нашего подразделения, но его смерть, память о нем еще больше связывают подразделение в крепкие узы. От лица подразделения обращаемся к вам с просьбой: сжимая боль сердца, преодолейте все трудности. Знайте, что после разгрома фашистского зверя мы снова заживем светлой, счастливой жизнью. Государство и наше правительство вас не забудут».
— Помощь была, мама получала пособие как вдова, но еще она была и матерью фронтовика. В Великую Отечественную воевали мои старшие братья. Петр был разведчиком, дошел до Берлина и всю жизнь гордился, что служил в армии Жукова. А еще один брат, Андрей, в конце войны окончил летное училище, но повоевать не успел.
А уже после войны провожала Елена Андреевна своих детей в институты, а потом ждала их писем и приездов. Замуж она, как и многие вдовы фронтовиков, так и не вышла. И не только из-за своего богатого «приданого», то есть детей и потом внуков, а потому, что всю жизнь любила только одного Николая Николаевича.
Все дети их от любви, желанные. Да дети и сами это чувствовали. И при отце, и когда его не стало. Если у кого-то возникали проблемы, читали вслух отцовские письма, как будто просили его совета. И ведь правда, помогало то громкое чтение!
Об одном все жалели: не успел отец прислать им свою фотографию с фронта. Из дома общий снимок взял, а сам сфотографироваться не успел. Ведь он был командиром телефонного отделения, а связь должна работать круглосуточно.
Потом, когда спустя многие годы благодаря интернету станут доступны архивы, Иван Николаевич прочтет выписку из наградного листа на его отца: «Парторг роты, сержант Мироненко Н. Н., храбрый, волевой командир отдельной роты стрелковой связи 364-й стрелковой дивизии 1-й ударной армии, при выполнении боевых задач проявил исключительную храбрость. 25 апреля 1942 г. под ураганным артиллерийским огнем, ежеминутно рискуя жизнью, восстанавливал связь, увлекая бойцов на подвиг. В ожесточенных боях в районе
д. Сутоки под интенсивным огнем в кратчайший срок навел связь от командного пункта стрелковой дивизии до стрелкового полка, при этом сохранил бойцов и материальную часть. Н.Н. Мироненко устранил 10 повреждений проволочной связи и заменил более 100 м линии. В результате управления по связи контратака противника была уничтожена. На следующий день, 14 августа 1942 г., опять же под минометным огнем противника сержант Мироненко устранил 17 порывов. 15 августа устранил 18 порывов и заменил 300 м кабеля. 17 августа устранил 21 порыв. В 23 часа противник перешел в контратаку. Связь получила повреждения. Сержант Мироненко поспешил налаживать связь, сообщая о своем местонахождении. Ему было дано указание оставаться на месте, и только когда утихнет огонь противника, продолжать исправлять связь. Однако сержант Мироненко просил разрешения идти вперед, несмотря на сильнейший огонь, при этом заявив: «Лучше погибну один, чем погибнут десятки воинов». При устранении повреждений осколок мины оборвал жизнь лучшего связиста батальона. Посмертно сержант Н.Н. Мироненко удостоен ордена Красной Звезды».

Мы шли к нему все эти годы

Место захоронения отца Ивану Николаевичу, как и всем его близким, было известно: западнее деревни Сутоки в Ленинградской области. Однажды Иван Николаевич был недалеко от тех мест в служебной командировке, решил съездить поискать отцовскую могилу. И машина вроде была наподобие вездехода, но водитель категорически отказался ехать дальше. Уж слишком болотистое, топкое место. Покружив, посетовав на бездорожье, вернулись назад.
И вот недавно специально поискать могилу деда отправился сын Ивана Николаевича Артем. Постоянно звонил, рассказывал, что места действительно топкие. И как только воевали здесь наши бойцы?! А еще Артема удивило, что нередко приходится натыкаться на каски со звездами. Видно, не дошли еще сюда поисковые отряды. Будет у них работа и после 70-летнего юбилея Победы.
…Артем Мироненко, внук фронтовика, все-таки нашел место гибели Николая Николаевича. И к 9 Мая успел вернуться в Кемерово. И пронес портрет деда в «Бессмертном полку».
Галина Бабанакова.
г. Кемерово.