«Пятничный» дядя Альфред Шнитке

В возрасте десяти лет Евгения Роот единственный раз в жизни посетила Большой театр. Благодаря своему дяде — гениальному композитору.

Обычный
необычный человек

Евгения Роот, заведующая кемеровской детской библиотекой, до сих пор в деталях помнит ту постановку «Конька-Горбунка» с Майей Плисецкой в одной из ролей. Как завороженная просидела тогда весь спектакль. И до сих пор благодарна за такой подарок своему двоюродному дяде Альфреду.
— Некоторые, узнав про мое достаточно близкое родство с Альфредом Шнитке, удивляются, — улыбается моя собеседница. – Но для меня-то он всегда был просто дядей. Нет, я, конечно, с детства понимала, что он жутко талантливый, в чем-то не такой, как все, что он — известный композитор. Но когда приходилось бывать у них с тетей Ирой (жена А.Шнитке. – Прим. авт.) в гостях, дядя откладывал все дела и целиком посвящал время нам.
В детстве Евгения жила с родными в небольшом селе Красноярского края. В Сибирь ее бабушку — родную сестру матери Альфреда Шнитке — репрессировали в августе 1941-го (тогда практически всю семью будущего музыкального гения раскидали из немецкой деревушки на Волге по необъятной стране). И вот из этого сибирского села, не имевшего даже названия, только обозначение – «третье отделение зерносовхоза «Заветы Ильича», отправлялись каждую зиму посылки с клубничным вареньем и теплыми вязаными носками для семьи Шнитке и других родственников в Центральную Россию. А кто, по мнению маленькой Жени, мог носить обычные шерстяные носки и есть обычное варенье? С кем родная бабушка могла запросто разговаривать по телефону? Кто мог прислать простую поздравительную открытку к празднику? Конечно, только самый обычный человек. В данном случае – дядя Альфред.
Пожалуй, то, что дядя ее все-таки немного не такой, как все, Евгения Роот понимала из отдельных деталей. Ну, например, мог ли обычный человек во времена тотального советского дефицита быстро достать билет в главный театр страны? А вот дядя Альфред смог. Но, пожалуй, самое главное, что сделал он для племянницы, — помог решить ей некоторые серьезные проблемы со здоровьем.

Девочка
с голубыми волосами

Сама история появления на свет нашей землячки необычна, и шансов на жизнь ей было оставлено не слишком много. Ведь родилась она зимой прямо в санях, посреди дороги. Отец вез ее мать в фельдшерский пункт, но из-за сильной метели сбились с пути, и девочка огласила первым криком морозные просторы. Слава богу, выжила. Однако врожденный вывих бедра до сих пор дает о себе знать.
А в детстве Евгении вообще постоянно требовалась медицинская помощь, причем очень серьезная. И поскольку свет советской медицины был собран в столице, благодаря дяде Альфреду в 1972 году 12-летнюю девочку приняли в Московском городском ортопедическом госпитале инвалидов ВОВ. Там Евгения провела целых 13 месяцев, через какое-то время – еще год, а потом – очередные двести дней. И всё это время ее исправно навещали московские родственники: дядя Альфред, его сестра, брат, жена и другие. А чтобы не происходило накладок, составили расписание, и у каждого был «свой» день. Альфред Шнитке, к примеру, приходил к племяннице по пятницам.
Поскольку в госпиталь посетителей пускали только раз в месяц, формат регулярных встреч сводился к передачам и общению через окно. Евгения лежала на пятом этаже. И как-то девчонки из палаты разглядели сверху необычного посетителя своей соседки – мужчину с черной шевелюрой до плеч. Имя его школьницам ни о чем тогда не сказало, но стоило Евгении назвать фильмы, к которым Шнитке написал музыку («Белорусский вокзал», «Вызываем огонь на себя» и другие), — и девчонки ахнули.
Вспоминает Евгения и еще один забавный случай, связанный с госпиталем и дядей Альфредом — немного рассеянным творческим человеком. У нее закончился шампунь, и она попросила дядю принести ей новый. Наступила очередная пятница. Альфред Шнитке принес племяннице «передачку», где среди прочего был и шампунь. На радостях даже не прочитав того, что было написано на этикетке, и помыв голову, Евгения вдруг обнаружила, что волосы ее стали… голубыми. Оказалось, дядя, не забыв в суете и занятости о просьбе девочки, купил первый попавшийся шампунь, который в итоге оказался красящим…

Впервые

Вообще, Евгения Роот еще много с чем интересным впервые в жизни столкнулась именно благодаря знаменитому дяде-композитору.
Первую автомобильную экскурсию по Москве ей и ее бабушке провел Альфред Шнитке (машины тогда мало у кого были, а у дяди уже появилось собственное авто).
В те времена жесткого атеизма она впервые увидела икону именно в доме у Альфреда и Ирины Шнитке (уже позже Евгения узнала, что дядя регулярно посещал храм).
Впервые дядя Альфред показал ей видео с Джо Дассеном. Для нее звучала совершенно новая, незнакомая музыка. И очень удивляло, что композитор-классик может слушать что-то подобное. Позже неожиданным стало для нее и участие дяди в качестве композитора в знаменитом фильме-катастрофе «Экипаж».
Также никогда раньше она не видела в одном месте такого обилия нот, пластинок и книг, сколько было в трехкомнатной квартире Шнитке, где всегда царил творческий беспорядок. И два рояля в одной квартире тоже были в диковинку для юной родственницы из сибирской глубинки.

Альфред Шнитке в юности

Мечта

Каким она запомнила дядю? Перед глазами до сих пор — седая прядь, всегда выделявшаяся из копны его небрежно уложенных длинных черных волос. По характеру Альфред был абсолютно неконфликтным, всегда уравновешенным и каким-то божественно-добрым. Евгения Роот считает, что именно у этого человека она научилась терпению и умению полностью отдаваться своему делу, не обращая внимания на сплетни и пересуды за спиной.
— А музыкальный дар вам не передался? – интересуюсь у племянницы гения.
— У нас в семье вообще больше не было музыкантов. А про меня так бабушка в детстве, шутя, говорила: «Поешь мотивно, да слушать противно», — смеется Евгения.
Хотя толк в музыке она, конечно, знает. И дядины произведения, ставшие мировым достоянием, слушает регулярно. Нравятся не все, но некоторыми готова наслаждаться снова и снова. Например, обожает музыку к киноработе «Маленькие трагедии». Нравится «Реквием» Шнитке. И она была очень тронута, когда года четыре назад в ее доме раздался телефонный звонок из Государственной филармонии Кузбасса, и их с сестрой пригласили на исполнение этого произведения, впервые в Сибири звучавшего в таком большом зале. А после концерта отдельно поблагодарили и по шикарному букету вручили.
Можно сказать, отчасти благодаря дяде Евгения и в Кемерово из Красноярского края приехала. В том госпитале, куда помог ей попасть на лечение Альфред Шнитке, она познакомилась с девочкой из села Глубокое Топкинского района. Та пережила сложнейшую операцию на позвоночнике и, к сожалению, навсегда осталась прикованной к постели. Но так они в палате сдружились, так душами сроднились, что, окончив библиотечное училище в Канске, Евгения решила продолжить обучение в Кемеровском институте культуры, совместив две цели: высшее образование получить и быть ближе к подруге. Так с тех пор и видятся регулярно, семья той девочки стала для Евгении родной.
Сейчас она продолжает общаться с родственниками великого композитора. Постоянно созванивается с его младшей сестрой Ириной, реже – с женой, тоже Ириной, которая в настоящее время по большей части живет в Германии.
И мечтает Евгения Роот когда-нибудь хоть еще разок попасть в столицу, где не бывала с 1986 года. Чтобы снова зайти в ту трехкомнатную квартиру, навсегда впитавшую атмосферу прекрасного, несмотря на внешний хаос. Чтобы опять побродить по уголкам Москвы, где гуляла с Альфредом Шнитке и его родными, и навестить госпиталь, ставший «знаковым» для ее детства. И, может быть, чтобы снова попасть в Большой театр, покоривший ее в детстве. И побывать, наконец, на могиле любимого дяди на Новодевичьем кладбище.

Ирина ШЕЛКОВНИКОВА.