Упавший аэробус: один шанс всё же был

Через 20 лет после авиакатастрофы под Междуреченском очевидец рассказал про последнего живого пассажира

Для всех 75 человек на борту аэробуса А-310-308, рухнувшего на междуреченскую тайгу в 0.58 по кузбасскому времени 23 марта 1994 года, судя по акту расследования катастрофы, шанс выжить был нулевым. Люди жили всего миг, как объявили эксперты, утешая…
И эта трагедия рейса №593 (Москва-Гонконг) вошла в историю Кузбасса как авиакатастрофа №1, самая большая и роковая.
Но Вячеслав Титов, оказавшийся на месте падения в числе первых очевидцев, помнит «след» пассажира, который, уверен таежник, был какое-то время жив:
— И я два десятка лет не могу забыть того парня!
Потому что, случись катастрофа ближе к цивилизации и к рассвету, возможно, спасатели и успели бы его спасти…

Своими глазами

Напомним, «черные ящики» (бортовые самописцы) потом посекундно рассказали специалистам, как же аэробус сорвало, закрутило, бросило вниз с 10 тысяч 100 метров высоты.
И как самолет у земли («в паре сотен метров») смог-таки резко вывернуть, пошел вверх… Но, задев хвостом таежную сопку, скатился по склону, развалившись на части…
Тот последний маневр (нижняя точка падения, разворот и попытка набора высоты), та последняя минута жизни экипажа и пассажиров пронеслись над лагерным поселком – Малым Майзасом, над участком колонии-поселения ВД 30/2, в котором в ту пору числилось сто душ.
Если бы аэробус, падая, не свернул, поселка бы не стало.
— Но вряд ли летчики Малый Майзас вообще заметили. Хотя… кто знает… Ночь, все в поселке спали, дежурная тусклая лампочка в тайге сверху и не видна, — размышляет Вячеслав Титов, бывший в те годы заместителем начальника колонии-поселения. – Летчики спасали самолет… Как это было: рев двигателей над головой, вспышку из тайги видел наш офицер-контролер, возвращавшийся в штаб после обхода и проверки, все ли осужденные на местах.
…С Малого Майзаса в управление колонии, в соседний поселок Майзас, звонок Титову пришел, считай, сразу, в начале второго ночи. Дальше он сам, крича в трубку, что рядом упал самолет, дозвонился до опердежурного УВД области. Там уже знали: аэробус пропал с радара. Так стали известны координаты места катастрофы.
— В третьем часу ночи мы с бригадой «скорой» и с милицией, не доехав пяти километров до Малого Майзаса, увидели лагерную «вахтовку» на дороге и трех наших офицеров с того участка. Они засекли направление, где было (это примерно в полутора километрах от дороги) и где уже погасло зарево… Снегоходов тогда, в 1990-е, еще не было. Сугробы метра полтора, не пройти, да еще через речку перейти надо. Днями шли уже вовсю оттепели, и наст людей не держал. Я вернулся в Майзас, собрал по домам четыре пары лыж. А как начало светать, в шестом часу, мы, наконец, ушли на лыжах.
А пришли к аэробусу – ничего страшнее я в жизни не видел…
Обломки. Запах керосина. Разбросанные тела. Из двух десятков ближних, которых я обошёл, почти все целые. Одна стюардесса лежала вообще как живая. Пристегнутых к креслам не видел. Все босые на снегу. Горы обуви, чемоданов. И валюты столько, как листвы в тайге под ногами осенью. Я шел и думал: как же так, вещи, бумажки эти вот уцелели, а люди?!

Горячий снег

В том первом обходе обломков, поражаясь силище, которая смешала людей со снегом, но сохранила многие их вещи, Вячеслав искал живых.
— Но ни одного с пульсом мы не нашли, хотя разгерметизации самолета в воздухе не было, и умерли люди не в небе, а от удара о землю, — рассказывает Вячеслав. – И вдруг… парень. Он лежал лицом в снег. А вокруг его лица… оттаял снег! Больше я такого, обходя пассажиров и экипаж, не видел. А здесь снег оттаял прямо по контуру. Видно, парень этот какое-то время дышал.
Но шанса ему, последнему живому, вырваться из объятий смерти не было. И он умер ночью, «догнав» самолет и остальных пассажиров, до прихода помощи… Вокруг лишь шумела тайга, скрипела 10-градусным морозом, и ни души не было поблизости…
Судя по рыжеватым волосам, парень был пассажиром-европейцем, возможно, русским. Кстати, в числе русских пассажиров тем рейсом летел в Гонконг и 32-летний кинорежиссер Игорь Алейников с женой, классик «параллельного кино», андеграундных фильмов, снимавший с братом Глебом короткометражки и большое кино типа «Трактористы-2». Они с братом в те годы стремительно набирали славу. И у Игоря был день рождения всего за неделю до рокового рейса, а еще он был рыжеват…

Разбор полета

Как помнят старожилы Майзаса, работы специалистов на месте авиакатастрофы шли несколько месяцев. Хотя тела вывезли из тайги в первые же сутки — в новокузнецкий морг, для опознания и отправки домой.
…А еще не только Кузбасс – весь мир запомнил и связал падение аэробуса с виной… 15-летнего сына второго пилота, которому дали подержать штурвал.
Но на самом деле, согласно акту расследования, подписанному начальником Главинспекции по безопасности полетов гражданских воздушных судов РФ Машкивским, эксперты насчитали восемь причин аварии. Да, нахождение постороннего лица (мальчишки) в левом пилотском кресле – первая… Но еще: летчики не поняли вовремя, что отключился один из автопилотов. Не было звуковой сигнализации об этом. Летчики, недавно обучившиеся водить А-310, не знали, не смогли, не успели…
А мальчишка, сев в кресло отца на пару минут, задержав руки лишь чуть дольше на штурвале и крепко нажав (совсем как многие из нас в начале 1990-х, на заре освоения компьютера, давили на «мышку»), только этим и вырубил нечаянно автопилот. И ценой трагедии стольких жизней «подсказал» разработчикам, как может вдруг НЕ ТАК повести себя небесный компьютер и что еще нужно усовершенствовать.
С тех пор катастрофа под Междуреченском вошла в лётные учебники. А аэробусы А-310 летают по миру, уйдя технически дальше, вперед. Кстати, кузбассовцев они не возят.

Лариса Максименко.